Как я стал болеть за "Динамо" (Москва)

Давно собирался рассказать о том, как во мне зародилась симпатия к команде "Динамо" (Москва), и вот - дошли руки.

Дело было в 1983 году. Паренек Вовка, дворовый приятель, крайний защитник из футбольной школы «Динамо», сказал: пошли на футбол, ты же ни разу не был, надо же на стадионе побывать, да, действительно, давай сходим. Предстояла игра «Динамо» – «Нистру» в рамках чемпионата СССР на стадионе «Динамо». Накануне поехали за билетами. Огромный серый (снаружи) стадион. Угрюмо-величественный. В кассах – никого. Купили билеты на завтра, а потом пошли на игру дублеров.

Игра дублеров проходила на Ходынке, на каком-то полузаброшенном поле за аэродромом. Пробирались туда какими-то закоулками, пролезали в щели в заборах, шли краем огромного Ходынского поля мимо каких-то ангаров, сараев и других служебных построек неизвестного назначения.

Ходынское поле – прекрасно. Огромный заброшенный аэродром, гигантское пустое пространство посреди города. По краям – живописные полуразвалившиеся строения. Сейчас его застраивают многоэтажными элитными жилыми домами и торговыми комплексами. Это очень плохо.

Наконец, добрались до футбольного поля посреди деревьев и гаражей. Вдоль поля – пара длинных скамеек. Народу – человек сто. Футбольные специалисты, родственники футболистов, болельщиков совсем немного.

Дублеры «Динамо» легко выиграли у дублеров «Нистру» со счетом 3:0. В одном из эпизодов сбили молдавского футболиста, он страшно закричал, и был слышен хруст ломающейся кости.

На следующий день опять поехали на стадион «Динамо», на игру основных составов. Внутри стадион оказался очень красив: огромное пространство, яркое зеленое поле, коричневые беговые дорожки, расчерченные яркими белыми линиями, трибуны, выкрашенные в бело-голубые динамовские цвета. Было приятно просто сидеть там.

На поле выбежали футболисты обеих команд и начали разминаться. Вальяжно перебрасывались мячом, несильно били по воротам, совершали небольшие пробежки. Было приятно и интересно на них смотреть, не то что по телевизору. Сразу стало понятно, почему считается, что футбол надо смотреть на стадионе, а не по телевизору.

Когда смотришь игру по телевизору, футбольное поле кажется гораздо большим, чем на самом деле. На самом деле оно не такое уж большое.

Футболисты закончили разминку, построились около своих скамеек и под звуки «Футбольного марша» организованно побежали к центру поля. Началась игра и пошел дождь.

Футбольный марш написал Матвей Блантер.

«Нистру» был беспросветным аутсайдером чемпионата. За весь сезон команда набрала 10 очков (3 победы, 4 ничьи и 27 поражений) и благополучно вылетела из Высшей лиги. Считалось, что выиграть у «Нистру» - легко. Особенно такому великому (хотя и испытывающему некоторые затруднения) клубу, как московское «Динамо».

Пошел сильный дождь.

На трибунах собралось три с небольшим тысячи болельщиков.

«Динамо» било пенальти. Не забило. Вратарь отбил.

Потом «Нистру» бил пенальти. Забил.

Первый тайм так и закончился – 1:0 в пользу «Нистру».

«Динамо» играло очень плохо. Просто отвратительно. «Нистру» не лучше.

Во втором тайме «Динамо», в судорогах и муках, забило два гола и выиграло со счетом 2:1. Один гол забил Газзаев, он тогда еще играл.

Дождь, серое небо, голубые с белым трибуны, яркий свет прожекторов, зеленое поле, унылая нудная жалкая игра.

Как это было прекрасно.

Проникся какой-то странной жалостливой симпатией к «Динамо» – к этой неуклюжей, нелепой команде со славным прошлым, играющей на таком красивом стадионе с бело-голубыми трибунами. Подумалось, что когда выигрывает какой-нибудь «Спартак» или киевское «Динамо», в этом нет ничего необычного, это в порядке вещей, и радоваться таким победам бессмысленно. А когда выигрывает убогое «Динамо» (Москва) – это редкость, редкая радость, удивительное, в сущности, событие. И еще подумалось, что выгодно и хорошо быть болельщиком не очень сильной команды, потому что радость от ее побед никогда не приедается, ведь это так редко случается. И стал болеть за московское «Динамо».

Потом «Динамо» стало играть гораздо лучше, и постепенно, с годами, очарование убожества сошло на нет. Но все равно, все равно.